Известные слова Гельмгольца о Фарадее: «Он показал мне все, что нужно было видеть. Но это было не много, ибо старые куски проволоки, дерева и железа кажутся ему достаточными для того, чтобы прийти к величайшим открытиям».

 Плохо моете посуду…

Однажды, в лабораторию Фарадея, проводившего опыты по сжижению хлора, зашел доктор Парис (приятель Деви). Фарадей нагревал гидрат хлора в закупоренном сосуде. Когда на стенках сосуда стали оседать какие-то капельки, доктор Парис спросил:
- Откуда взялось маслянистое вещество на стенках? Не плохо ли вы моете посуду перед опытами? Иначе откуда в пробирке масло?
Фарадей промолчал, однако через некоторое время он не отказал себе в удовольствии послать доктору Парису нарочного с пакетом, в котором была краткая записка — химический анализ «грязи». Жидкостью, сконденсировавшейся на холодных стенках стеклянного сосуда, был жидкий хлор.
Примечание. Фарадей сумел впервые перевести в жидкое состояние почти все известные в то время газы (двуокись серы, двуокись углерода, аммиак). Он создал необычайно простое устройство для сжижения хлора, считавшегося в то время несжижаемым газом. Какое?

 Шутка Фарадея

Однажды Фарадей, заметив после лекции своего молодого друга Максвелла в плотном кольце студентов, воскликнул: «Ха, Максвелл! Вы не можете выбраться сквозь толпу, так это вы — такой специалист по молекулярному движению!»

 Фарадей в роли слуги

В первый год работы ассистентом Фарадей отправился в научную командировку. Фарадей, как ассистент и секретарь профессора Дэви, согласился поехать с ним и его женой, чтобы помочь им подыскать слугу в Париже. Дэви женился на миссис Эприс, дальней родственнице Вальтера Скотта.

У леди Джэйн и сэра Хэмфри были чересчур высокие требования к кандидатам на скромную должность слуги: он должен говорить по-английски, по-французски и немного по-немецки. Они не нашли такого человека ни во Франции, ни в Италии и не имели другого «слуги», кроме Майкла.

Сам Дэви старался не очень обременять Фарадея своими просьбами, но леди Джэйн заставляла его заведовать денежными расходами семьи, командовать прислугой в отелях, следить за покупками, т.е. быть мальчиком на побегушках у своевольной светской дамы. Дэви только вступил в брак, он был влюблен, слеп, близорук, как и положено молодожену. А Фарадей, человек сторонний, гордый, увидел все недостатки характера леди Джэйн.

Обо всех этих неприятностях, отравлявших путешествие, Фарадей писал домой. Но это путешествие было очень полезным для образования Фарадея и знакомства с научным миром. В Италии, например, он встретился с Алессандро Вольта.

 Ура эксперименту янки!

В одной английской лаборатории ученые попытались поставить опыт: вызвать электрическую искру из термопары. Один конец термопары был вставлен в кусок льда, другой лежал на раскаленной докрасна печке.
Чарльз Уитсон соединил два куска проволоки, замкнув цепь.
Искры не получилось. Майкл Фарадей заявил, что Уитсон делает это не так, как нужно, и сам проделал опыт в ином варианте. Но искры все же не было.
Тогда третий ученый, американец Джозеф Генри, приехавший в Англию, стал наматывать на палец проволоку плотной спиралью. Через несколько минут он объявил, что с удовольствием покажет как вызвать искру.3атем он просто присоединил эту маленькую спираль, надетую им на небольшой железный стержень, к одному из проводов термопары. На этот раз искра была отчетливо видна.
Фарадей восхищенно зааплодировал и воскликнул:
- Ура эксперименту янки! Но что же вы такое сделали?
И Джозефу Генри пришлось объяснять самоиндукцию ученому, который был известен на весь мир как человек, открывший индукцию.

 Новорожденный ребенок

Майкл Фарадей читал однажды лекцию в Королевском институте в Лондоне. При этом он демонстрировал опыт: подносил к проволочной катушке магнит и показывал, что в катушке возбуждается чуть заметный электрический ток.
- Профессор, — спросила его после лекции одна из слушательниц, — но если даже такой слабый ток и возникает, какое это может иметь значение?
- Мадам, — галантно ответил ей ученый, — можете ли вы предсказать судьбу новорожденного ребенка?